Генри Роллинз: Однополые браки это панк-рок

Чуть больше года назад, вскоре после узаконивания однополых браков в штате Вашингтон, Генри Роллинз написал эту колонку в своем блоге на LA Weekly. Я далеко не его фанат и не знал, что он ведет этот блог и наткнулся на колонку через еще чей-то блог, но она меня впечатлила и только поэтому решил ее перевести. И пусть вас не смущают интонации американского патриота, которым он наверняка себя считает. Написанное для американской публики, представить это как обращение ко всем представителям человеческой расы нетрудно.

---

Честь и слава штату Вашингтон, где недавно сотни однополых пар вступили в законные браки. Я в ликовании равно как и в расстройстве от того, что эта страна отказывается открыть глаза на четырнадцатую поправку к Конституции. Я сочувствую всем, кто так долго хотел расписаться и был вынужден сожалеть о том, кто он есть. Еще больше я сочувствую всем американцам в большом числе оставшихся штатов, все еще ждущих своего череда воспользоваться вольностями и гарантиями, дарованными им собственным гражданством.
Предстоит еще долгий путь. «Брачное равноправие» — на поверхности это настолько нелепый термин, что когда его упоминают, кажется, ты как будто в Саудовской Аравии. Годами позже мы, пожалуй, утратим часть про равность, часть про однополость, и сможем называть это как есть — брак. Столько же, сколько гомофобы, всё редеющее стадо, скулят и визжат, столько же земля движется под их ногами и всё постоянно становится лучше и лучше. Это будет поразительный век. Начали не очень, но мы широко шагаем вперед храбрыми впечатляющими шагами.
Я читал в интернете, как народ реагирует на то, что произошло в Вашингтоне и, кажется, имеет место быть обеспокоенность, искренняя, но необоснованная, по поводу усыновления однополыми парами и как дети нуждаются в мамочке и папочке и т. п. Детям нужны родители, которые их любят и поддерживают безоговорочно, и точка. Думаете, детям не наплевать, какой гендер у их родителей?
Выбор между тем, что ребенка растят двое взрослых, которые ребенка обожают и тем, что ребенка держат с кучей других детей в учреждении как в книге Чарльза Диккенса, очевиден. Смотрите, как в течение ближайших лет одни из самых способных и продуктивных людей, вступающих во взрослый трудящийся мир, будут дети, воспитанные однополыми родителями.
Я знаю двух девочек и их двух отцов. Девочки удивительны, а два отца надежны, как скала. Всем четверым повезло найти друг друга. Представьте 15-летнего подростка, который говорит: «У меня две мамы, это классно». Меня это нисколько не пугает.
Вполне возможно, в ближайшие десятилетия в штатах брачное равноправие будет зависеть от того, как страна проголосует, при том, что будет проведена черта, как в 1865 году (когда в США было отменено рабство — прим. пер.) Одна сторона будет жить в ветхозаветном отвержении и ничтожно медленно развиваться, другая — научится иметь с этим дело.
В то же время, вполне возможно, что все изменится еще раньше. Миллионы подростков в южных штатах смогут иметь право голоса в 2016. Вполне возможно, что эти молодые совершеннолетние люди эпохи интернета захотят безвозвратно порвать с прошлым. Если бы эти штаты влились, проявили больше самоуважения и получали бы больше на выходе, представьте, насколько немыслимо мощной стала бы Америка. Было бы потрясающе.
Я люблю Конституцию. Я читаю ее почти каждый день. Я, конечно, не знаток, но можете считать меня большим поклонником. Если бы Конституция была фильмом, Преамбула была бы трейлером, первая поправка — заявочным планом, тринадцатая — сценой «на публику», а четырнадцатая — заключительной геройской сценой. Это настолько удивительный документ и он и вправду дает всю необходимую амуницию, чтобы победить гомофобов и женоненавистников. От репродуктивного здоровья до заключения брака: первая, четвертая и 14-ая — всё, что нужно. Разговор окончен.
Не можете иметь с этим дело? Ваш ход. Поверьте, Канада вас не примет. Лучше оставайтесь, врубитесь, и давайте разберемся с этим бардаком играючи.
Я ходил в школу для мальчиков. У нас были ученики-геи, по крайней мере, два учителя-гея. Я вырос в Вашингтоне (округ Колумбия), в котором было большое число геев. Это никогда не было проблемой для меня и ребят, с которыми я общался. Когда мы все попали в панк-рок, мы узнали, что в нашей среде есть люди самого разного рода, геи в том числе. Я думал, что это правда круто. Мы были бригадой отщепенцев всех мастей, и музыка была тем, что свело нас вместе.
Тот факт, что в панк-группах участвовало так много гей-людей, думаю, по-настоящему придавал музыке поразительную динамичность. Отчаяние и эмоции выражались без ориентационных оговорок; все, что было нужно, чтобы быть частью этого — это быть живым.
Я высоко ценю и восхищаюсь повседневной смелостью гей-людей, с которыми сталкивался в музыкальном мире или где-то еще. Меня никогда не ставили в такое положение, чтобы «отстаивать» свою гетеросексуальность. Я в самой большой из возможных команд и для меня это всегда домашняя игра. Бог Баптистской церкви Уэстборо не ненавидит меня, а жил я с неимоверной степенью мобильности и малым количеством страха и невзгод. В то же время, гей в Вайоминге? Это какая-нибудь нарезка из «Выхода Дракона» с Брюсом Ли.
Я не религиозный человек, но скажу, что музыка для меня это, по крайней мере, способ проживать жизнь, она предписывает мне держаться определенного кодекса поведения. Если мне по нраву музыка со всего мира, исполняемая мужчинами и женщинами, гомо- и гетеро-, то по части предрассудков я облажался.
Однажды не станет никаких гей-парадов, просто потому что в них не будет нужды. Через годы те, кто маршировали, будут считаться героями. И я надеюсь, результатом всего этого будет все больше и больше людей, справляющихся со своими и без того короткими жизнями и рубящихся по какой-то классной музыке.
Брачное равноправие живет и здравствует в штате Вашингтон. Будем надеяться, оно продолжает распространяться.